Дорога дальняя, казенный дом [= Олигарх и амазонка ] - Владимир Колычев

Вне всякого сомнения, она слышала, о чем говорил Вадим в холле с Анжелой.

— Меня избил мой бывший жених, — на той же язвительно-насмешливой ноте продолжала Лима. — За то, что у нас с Вадимом любовь…

— У вас любовь?! — растерянно произнесла Анжела.

— Да, мы любим друг друга, — усмехнулась Лима. — Вадим, подтверди…

У него не было другого выхода, как признаться во всем… Ведь и Лима призналась в том, что любит его. Он давно ждал это признание. Услышал, но радости не было. Не та ситуация…

— Любим, — обескураженно кивнул он.

— Какой же ты!.. — не в силах сдержать рвущиеся из груди рыдания, всхлипнула Анжела.

— Извини, так получилось… — опустил он голову.

— Ты меня предал… Ты хоть понимаешь, что ты меня предал?..

Вадим тяжко вздохнул и беспомощно развел руками.

Сейчас он понимал, что совсем не хочет терять Анжелу. Но суровая правда жизни уже поставила крест на их отношениях.

— Желаю вам…

Анжела не договорила. Закрыла лицо руками и выскочила из комнаты. Мама попыталась ее удержать, но бесполезно. Вадим слышал, как захлопнулась за ней входная дверь.

— И что же ты наделал, сынок? — с упреком посмотрела на него мама.

И с тем же упреком перевела взгляд на Лиму.

— Мне очень жаль, — с искренним сожалением вздохнула девушка. — Но разве сердцу прикажешь?

Надо отдать ей должное, в обращении с мамой Вадима она не пыталась ехидничать.

Мама хотела что-то сказать, но от переизбытка чувств не смогла выдавить и слова. Махнула рукой и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Се ля ви, как говорят французы, — опечаленно сказала Лима.

— А ты правда меня любишь? — Вадим не мог не воспользоваться моментом.

— Если бы не любила, меня бы здесь не было, — мило улыбнулась она.

Но тут же улыбка сошла с ее лица. В глазах вспыхнули огоньки ревности.

— И твоей Анжелы здесь не было бы, если б она тебя не любила… Ты ее любишь?

— Любил. Пока тебя не встретил…

— Но к тебе она пришла, как к себе домой… Я так поняла, ты ничего ей не рассказывал.

— Но и ты же своему Толику ничего не рассказывала.

— Уже рассказала.

— Ну и Анжела уже все знает…

— Пусть знает… Ничего, переживет. Не ты первый, не ты последний…

— Я был у нее первым.

— Ну так чего ты стоишь? Пойди, догони ее, скажи, что жить без нее не можешь! — язвительно посоветовала Лима.

— Я могу без нее жить…

— А без меня?

— Без тебя нет… А ты?

— Что я?.. Я иду знакомиться с твоей мамой. Что она там собиралась варить, борщ? Между прочим, у меня это блюдо неплохо получается.

С преспокойным видом она поднялась со своего места и вышла из комнаты.

Вадим не хотел заступать на смену. Как же так, этой ночью Лима будет ночевать у него дома, а он будет сторожить чьи-то машины. Но делать нечего: работа есть работа. Тем более что без денег ему сейчас никак нельзя. Он должен содержать Лиму… Тысяча рублей в месяц не ахти какие деньги, но ведь он уже сейчас находится в поисках другой, более доходной работы. Даже газеты с собой на дежурство взял — объявления читать…

Но до газеты дело не дошло. Возле сторожки его ждала работа — сразу две машины, которые нужно было помыть. Вадим с энтузиазмом взялся за дело. По пятьдесят рублей за каждую, итого стольничек. Не так уж и плохо…

В этот день ему везло. Не успел он закончить работу, как появился очередной клиент. Двадцать рублей за помывку кузова… Потом была еще одна машина. По полной программе. После четвертой — пятая, поверхностная мойка… В общей сложности он должен был заработать сто девяносто рублей… Конечно, эти деньги не шли ни в какое сравнение с теми, которые зарабатывал Толик. Но ведь он подлец и негодяй, поэтому Лима сейчас не с ним. И никогда с ним не будет…

Уже стемнело, когда он справился с последней машиной. Больше заказов не было, поэтому можно было с легкой душой отправиться в сторожку и позвонить домой. Как там Лима… Должно быть, все хорошо. С мамой она подружилась, отца так вообще влюбила в себя — в хорошем, разумеется, смысле…

Он уже поднимался по ступенькам, когда из темноты вынырнула машина. Подъехала к шлагбауму. Старенькая, но еще не отжившая свой век «тройка». На ней ездил военный офицер. Капитан Корбут. Крепкий, плотно сбитый, жилистый мужик. Улыбчивый и в то же время серьезный взгляд, волевое лицо, смуглая дубленая кожа. Сколько помнил его Вадим, он всегда ходил в армейском камуфляже. А помнил он его с тех пор, как стал работать на автостоянке.

Машина не фонтан — на такую ни один вор не позарится. Но Корбут ставил ее на автостоянку. И денег при этом никаких не платил. Непонятно, за какие заслуги шеф выписал ему бесплатный абонемент на целый год…

Вадим поднял шлагбаум, пропустил машину на стоянку. Дождался, когда она займет свое законное место. Сейчас капитан уйдет, и тогда уж он сам вернется на место.

Сначала Корбут вышел из машины сам. Обошел ее со стороны капота, открыл левую переднюю дверцу, помог выйти какой-то девушке… Какой-то?.. Вадим не мог поверить своим глазам. От машины к воротам под ручку с офицером шла Анжела. Его Анжела… Идет, о чем-то воркует со своим кавалером, на Вадима даже не смотрит. Зато Корбут обратил на него внимание. Ничего не сказал, но задорно ему подмигнул. Он что, издевается над ним?

Вадим автоматически поднял шлагбаум, чтобы пропустить сладкую парочку. Хотя делать это было совсем необязательно. Могли бы и согнувшись под перекладиной пройти…

Когда ж это Анжела успела закадрить вояку? Позавчера, поди, и думать не думала, что расстанется с Вадимом… А может, и думала. Может, потому заранее и подыскала себе запасной вариант. Тем более что с Корбутом она была немного знакома. Здоровалась с ним, когда дежурила с Вадимом на стоянке… Да, лихо она управилась, ничего не скажешь… Не такая уж она и пай-девочка, какой хотела казаться…

Вроде бы Вадима и не должно было касаться, с кем гуляет брошенная им девушка. Не должно было, но коснулось. Досада за горло схватила… Да, не думал он, что так получится.

Он опустил шлагбаум и снова повернул к сторожке. Но только поставил ногу на ступеньку, как опять подъехала машина. Иномарка. «БМВ» черного цвета. Таких красавиц у них на стоянке не было.

Вадим направился к машине, но водитель сам вышел ему навстречу. И не один, а с пассажиром. Два здоровенных лба с отвратными рожами. Они стремительно пролезли под перекладиной шлагбаума. В их движениях было столько агрессии, что Вадиму стало не по себе. Уж не Толик ли это к нему пожаловал?